1991 Год основания
"Адонис"
Студенческий отряд проводников «Адонис» основан в 1991 году Андреем Юрьевичем Пьянковым.
В бытность студентом исторического факультета УрГУ Андрей Юрьевич попадает в отряд проводников «Сталкер».
В бытность студентом исторического факультета УрГУ Андрей Юрьевич попадает в отряд проводников «Сталкер».
Как это было
История создания отряда
«Ну что ей еще от меня надо?!» – негодовал Андрей, несясь по вагонам в штабной. Всякий, кто мог увидеть его в этот момент, мгновенно понимал, что этот человек так же далек от спокойствия, как кипящий самовар. Поэтому изредка попадавшиеся навстречу пассажиры спешили уступить ему дорогу, от греха подальше. И правильно. Сейчас Андрей несся исключительно на автопилоте, мысли его были далеко. Поэтому маленькие препятствия, будь то сумка в проходе или зазевавшийся пассажир, он просто сметал с пути.
«… Не-е-е, ну какой же все-таки тормоз мой напарник! Как таких вообще можно брать в отряд? В бланке косяк за косяком, с билетами полный бардак, пол опять не помыл…»
Но вот и штаб. Вихрем ворвался он в купе начальника поезда:
– Вызывали?
– А, Андрюша. Проходи, садись, – приветливо улыбнулась начпоезда, женщина уже в годах и, поэтому слегка рассеянная и в чем-то даже наивная, однако весьма строгая (но справедливая). – Андрюшенька. Вот какое де-ло. Я только что одного из кадровых сняла с состава. Напился, стервец, до поросячьего визга, пришлось по Ростову ссаживать. Так ты это,… ну ЭТО… подежурь в его вагоне.
– «О Господи!» – в ужасе подумал Андрей. – «Только этого мне еще не хватало!»
Двумя днями позже Андрей лежал на верхней полке в купе… поездного электромеханика. Его смена, иногда казавшаяся просто бесконечной, все же закончилась, поэтому сонные мысли текли тихо и неторопливо:
«Да уж, ну и умора была, когда на обратном пути по станции Ростов залазит ко мне в вагон проводник. Тот, которого ссадили, когда мы еще вперед еха-ли. Грязный такой, щетиной заросший и злой, как черт. Залазит, значит, в мой (ну теперь то уже опять его) вагон и как засветит своему напарнику в глаз – ти-па, мол, чего не отмазал, когда меня ссаживали! Хорошо, хоть не мне. А сам в служебку для отдыха – шасть. Пять секунд не прошло, вижу – летят мои вещи оттуда, как перелетные птицы. А за ними высовывается его милая мордашка, и ласково так, мне говорит: «Давай, вали отсюда! Студент, мать твою! Начальнице скажешь – теперь я здесь работаю. Если чё не нравится, пусть сама приходит. Я и ей в глаз могу оформить, гы-ы…». Пришлось топать в штаб. Хорошо, хоть ПЭМ у себя приютил. Нет, ну а наши то, отрядовские, тоже хороши! Хоть бы кто слово в защиту сказал – всем по барабану. Тебя не трогают, и ладно. А на других всем пофигу. Да-а-а… Надо, все-таки, что-то менять »
И, скорее всего, именно тогда в голове Андрея Пьянкова (а это был имен-но он) окончательно созрела одна простенькая идея: «Нужно создавать СВОЙ отряд!!!»
«Сталкер» – отряд, в котором ездили будущие отцы-основатели «Адониса», нельзя было называть отрядом в полном смысле этого слова. Люди в нем собирались только на целину. После целины все благополучно друг о друге забывали до весны. Перед целиной же народа постоянно не хватало, поэтому и брали всех подряд. Даже целинок своих у отряда не было. Кого-то такое положение вещей устраивало, кого-то – нет.
И вот 1 ноября 1991 года восемь человек из «Сталкера», из числа самых активных и недовольных своей прежней полуотрядной жизнью, собрались вместе, чтобы окончательно для себя решить – они уходят из «Сталкера» и создают свой отряд. Так родился «Адонис». На должность командира нового отряда единогласно избрали уже знакомого нам Андрея Пьянкова. Комиссаром же стала Хлебородова Светлана.
Название для отряда нашли говорящее. Так как из восьми бойцов трое были из мединститута (включая комиссара), к тому же все – девушки, то лучшего названия, чем «Адонис» и придумать было нельзя. Судите сами: Адонис – горный цветок. Стойкий, неприхотливый, выносливый и вместе с тем красивый. К тому же – целебный. Он помогает человеку при многих болезнях, а особенно при сердечных. Вот несколько выдержек из одного медицинского талмуда:
«В обширном наборе целебных трав адонис издавна занимал прочное и видное место. Каждую весну в лесных колках распускались крупные желтые цветы адониса, прозванного в народе горицветом. Что же представляет собой адонис? Это многолетник. Его короткое темно-бурое корневище с шнуровидными ответвлениями не отмирает в зиму. Заново каждый год отрастает лишь стебель, который поначалу совсем приземист, а в пору увядания цветков достигает 35 сантиметров. Сидят цветы на верхушках стеблей и их ответвлений. Листья адониса перисторассеченные, с виду напоминают укропные. Располагаются они поочередно. Уже в июне трава обзаводится мелкими морщинистыми плодами, снабженными крючковатым носиком, завернутым книзу.…
Лучшее лекарственное сырье заготовляют в фазе цветения растения. Именно тогда горицвет содержит наибольшее количество действующих веществ – цимарина и адонитоксина, обладающих большой биологической активностью. Из травы весеннего горицвета готовят лекарства, успокаивающие нервную систему и стимулирующие деятельность сердца. Микстура Бехтерева, адонизид, адонилен – как раз и есть те самые лекарственные средства, для изготовления которых и нужна наша травка. В научную медицину адонис весенний впервые введен в 1880 году сотрудниками клиники Боткина.
…В народной молве трава чаще всего слыла как стародубка, полевой укроп, боровой изгон, заячий мак, мохнатик и волосяная трава. Научное название горицвета дано в честь Адониса – древнегреческого божества».
С другой стороны, в греческой мифологии есть соответствующая легенда. В ней повествуется о том, что в незапамятные времена бегал по бескрайним просторам Эллады простой древнегреческий паренек по имени Адонис. И так он был хорош собой, что даже великая Афродита не устояла пред его красотой и втрескалась в него по уши. Естественно, не без взаимности. И все бы у них было хорошо и замечательно, если бы (как это всегда в сказках бывает) не одно маленькое «но». Уж больно любил Адонис поохотиться. Перебил он по лесам древнегреческим живности всякой немеряно (ох, не было на него «Гринписа»). Уж как его Афродита не отговаривала, дескать, опасно это и всё такое, да толь-ко не слушался он и при каждом удобном случае – на лыжи и в лес. Вполне логично, что в один прекрасный день одна милая зверушка не пожелала быть убитой, а, некоторым образом, совсем наоборот, отправила Адониса прямиком в мрачное царство Аида (Как потом показало следствие, под зверушку работал коварный Арес – бог войны, отвергнутый любовник Афродиты).
Крепко опечалилась Афродита. А они, боги, это умеют! И вот, значит, грустит Афродита, тоскует по Адонису. Грустит и вся природа вместе с ней: листья с деревьев облетели, трава посохла, птички-кузнечики не поют, снега навалило по самое «не хочу». Стали древнегреки неслабо мерзнуть, разволновались не на шутку, кинулись к жрецам, а те – к самому Зевсу. Пали в ноги ему, Верховному, и говорят, дескать, бардак на Земле полнейший, жить абсолютно невозможно стало и вообще, ежели не поможешь ты нам до ближайшей пятницы, так и знай – вымрем все нафиг, прям как динозавры.
Тут уж и Зевсу задуматься пришлось. Думал он долго (аккурат до пятницы), однако придумал-таки заморочку в лучших традициях царя Соломона: «Повелеваю, – говорит, – сделать так. Полгода пусть Адонис в Подземном Царстве на нарах парится, а полгода с Афродитой на земле отрывается по полной программе» (Зевс бы его и совсем отпустил, да пока Адонис под землей торчал, там в него Персефона, супружница Аидова, тоже втюрилась до беспамятства). Так с тех пор и повелось: уходит Адонис в Царство Мертвых, и на земле все чахнет, увядает, впадает в спячку и наступает лютая зима, но зато, когда Адонис возвращается, то по всей необъятной Элладе текут ручьи, распускаются цветочки и всё на свете радуется приходу весны и лета!
«Ну что ей еще от меня надо?!» – негодовал Андрей, несясь по вагонам в штабной. Всякий, кто мог увидеть его в этот момент, мгновенно понимал, что этот человек так же далек от спокойствия, как кипящий самовар. Поэтому изредка попадавшиеся навстречу пассажиры спешили уступить ему дорогу, от греха подальше. И правильно. Сейчас Андрей несся исключительно на автопилоте, мысли его были далеко. Поэтому маленькие препятствия, будь то сумка в проходе или зазевавшийся пассажир, он просто сметал с пути.
«… Не-е-е, ну какой же все-таки тормоз мой напарник! Как таких вообще можно брать в отряд? В бланке косяк за косяком, с билетами полный бардак, пол опять не помыл…»
Но вот и штаб. Вихрем ворвался он в купе начальника поезда:
– Вызывали?
– А, Андрюша. Проходи, садись, – приветливо улыбнулась начпоезда, женщина уже в годах и, поэтому слегка рассеянная и в чем-то даже наивная, однако весьма строгая (но справедливая). – Андрюшенька. Вот какое де-ло. Я только что одного из кадровых сняла с состава. Напился, стервец, до поросячьего визга, пришлось по Ростову ссаживать. Так ты это,… ну ЭТО… подежурь в его вагоне.
– «О Господи!» – в ужасе подумал Андрей. – «Только этого мне еще не хватало!»
Двумя днями позже Андрей лежал на верхней полке в купе… поездного электромеханика. Его смена, иногда казавшаяся просто бесконечной, все же закончилась, поэтому сонные мысли текли тихо и неторопливо:
«Да уж, ну и умора была, когда на обратном пути по станции Ростов залазит ко мне в вагон проводник. Тот, которого ссадили, когда мы еще вперед еха-ли. Грязный такой, щетиной заросший и злой, как черт. Залазит, значит, в мой (ну теперь то уже опять его) вагон и как засветит своему напарнику в глаз – ти-па, мол, чего не отмазал, когда меня ссаживали! Хорошо, хоть не мне. А сам в служебку для отдыха – шасть. Пять секунд не прошло, вижу – летят мои вещи оттуда, как перелетные птицы. А за ними высовывается его милая мордашка, и ласково так, мне говорит: «Давай, вали отсюда! Студент, мать твою! Начальнице скажешь – теперь я здесь работаю. Если чё не нравится, пусть сама приходит. Я и ей в глаз могу оформить, гы-ы…». Пришлось топать в штаб. Хорошо, хоть ПЭМ у себя приютил. Нет, ну а наши то, отрядовские, тоже хороши! Хоть бы кто слово в защиту сказал – всем по барабану. Тебя не трогают, и ладно. А на других всем пофигу. Да-а-а… Надо, все-таки, что-то менять »
И, скорее всего, именно тогда в голове Андрея Пьянкова (а это был имен-но он) окончательно созрела одна простенькая идея: «Нужно создавать СВОЙ отряд!!!»
«Сталкер» – отряд, в котором ездили будущие отцы-основатели «Адониса», нельзя было называть отрядом в полном смысле этого слова. Люди в нем собирались только на целину. После целины все благополучно друг о друге забывали до весны. Перед целиной же народа постоянно не хватало, поэтому и брали всех подряд. Даже целинок своих у отряда не было. Кого-то такое положение вещей устраивало, кого-то – нет.
И вот 1 ноября 1991 года восемь человек из «Сталкера», из числа самых активных и недовольных своей прежней полуотрядной жизнью, собрались вместе, чтобы окончательно для себя решить – они уходят из «Сталкера» и создают свой отряд. Так родился «Адонис». На должность командира нового отряда единогласно избрали уже знакомого нам Андрея Пьянкова. Комиссаром же стала Хлебородова Светлана.
Название для отряда нашли говорящее. Так как из восьми бойцов трое были из мединститута (включая комиссара), к тому же все – девушки, то лучшего названия, чем «Адонис» и придумать было нельзя. Судите сами: Адонис – горный цветок. Стойкий, неприхотливый, выносливый и вместе с тем красивый. К тому же – целебный. Он помогает человеку при многих болезнях, а особенно при сердечных. Вот несколько выдержек из одного медицинского талмуда:
«В обширном наборе целебных трав адонис издавна занимал прочное и видное место. Каждую весну в лесных колках распускались крупные желтые цветы адониса, прозванного в народе горицветом. Что же представляет собой адонис? Это многолетник. Его короткое темно-бурое корневище с шнуровидными ответвлениями не отмирает в зиму. Заново каждый год отрастает лишь стебель, который поначалу совсем приземист, а в пору увядания цветков достигает 35 сантиметров. Сидят цветы на верхушках стеблей и их ответвлений. Листья адониса перисторассеченные, с виду напоминают укропные. Располагаются они поочередно. Уже в июне трава обзаводится мелкими морщинистыми плодами, снабженными крючковатым носиком, завернутым книзу.…
Лучшее лекарственное сырье заготовляют в фазе цветения растения. Именно тогда горицвет содержит наибольшее количество действующих веществ – цимарина и адонитоксина, обладающих большой биологической активностью. Из травы весеннего горицвета готовят лекарства, успокаивающие нервную систему и стимулирующие деятельность сердца. Микстура Бехтерева, адонизид, адонилен – как раз и есть те самые лекарственные средства, для изготовления которых и нужна наша травка. В научную медицину адонис весенний впервые введен в 1880 году сотрудниками клиники Боткина.
…В народной молве трава чаще всего слыла как стародубка, полевой укроп, боровой изгон, заячий мак, мохнатик и волосяная трава. Научное название горицвета дано в честь Адониса – древнегреческого божества».
С другой стороны, в греческой мифологии есть соответствующая легенда. В ней повествуется о том, что в незапамятные времена бегал по бескрайним просторам Эллады простой древнегреческий паренек по имени Адонис. И так он был хорош собой, что даже великая Афродита не устояла пред его красотой и втрескалась в него по уши. Естественно, не без взаимности. И все бы у них было хорошо и замечательно, если бы (как это всегда в сказках бывает) не одно маленькое «но». Уж больно любил Адонис поохотиться. Перебил он по лесам древнегреческим живности всякой немеряно (ох, не было на него «Гринписа»). Уж как его Афродита не отговаривала, дескать, опасно это и всё такое, да толь-ко не слушался он и при каждом удобном случае – на лыжи и в лес. Вполне логично, что в один прекрасный день одна милая зверушка не пожелала быть убитой, а, некоторым образом, совсем наоборот, отправила Адониса прямиком в мрачное царство Аида (Как потом показало следствие, под зверушку работал коварный Арес – бог войны, отвергнутый любовник Афродиты).
Крепко опечалилась Афродита. А они, боги, это умеют! И вот, значит, грустит Афродита, тоскует по Адонису. Грустит и вся природа вместе с ней: листья с деревьев облетели, трава посохла, птички-кузнечики не поют, снега навалило по самое «не хочу». Стали древнегреки неслабо мерзнуть, разволновались не на шутку, кинулись к жрецам, а те – к самому Зевсу. Пали в ноги ему, Верховному, и говорят, дескать, бардак на Земле полнейший, жить абсолютно невозможно стало и вообще, ежели не поможешь ты нам до ближайшей пятницы, так и знай – вымрем все нафиг, прям как динозавры.
Тут уж и Зевсу задуматься пришлось. Думал он долго (аккурат до пятницы), однако придумал-таки заморочку в лучших традициях царя Соломона: «Повелеваю, – говорит, – сделать так. Полгода пусть Адонис в Подземном Царстве на нарах парится, а полгода с Афродитой на земле отрывается по полной программе» (Зевс бы его и совсем отпустил, да пока Адонис под землей торчал, там в него Персефона, супружница Аидова, тоже втюрилась до беспамятства). Так с тех пор и повелось: уходит Адонис в Царство Мертвых, и на земле все чахнет, увядает, впадает в спячку и наступает лютая зима, но зато, когда Адонис возвращается, то по всей необъятной Элладе текут ручьи, распускаются цветочки и всё на свете радуется приходу весны и лета!
